Just fear me, love me, do as I say and I will be your slave.
Автор: Herr Fuchs
Фандом: Bleach
Название: Пустыня
Персонажи: Ннойтора Джируга, Тесла Линдокруз.
Рейтинг: R
Жанр: слэш
Пейринг: Ннойтора/Тесла
Статус: в процессе написания; часть первая
читать дальшеПосреди безжизненных песков великой пустыни Лас-Ночес не казался чужеродным элементом. Белокаменные стены словно продолжали пески. Так вздыбливаются льды, нарушая безбрежную гладь, чтобы застыть навсегда изломанными линиями. Между бескрайними льдами севера и великой пустыней различия были не особо значительны, а ночью – так особенно. Днём пустыня дышала жаром, опаляла, а миллиарды песчинок, подхваченные внезапным порывом ветра, тёрлись о кожу – неприятно, делая её грубей и закалённей. Ночью становилось холодно, так холодно, что немногочисленные обитатели пустыни либо закапывались поглубже в песок, либо проводили ночь в погоне за добычей, согреваясь от движений… либо жались друг к дружке, без особого, правда, успеха пытаясь греться. К слову, разделение на день и ночь здесь было условно – ведь солнца нет, только слепое белое яблоко луны – и смена суток определялась исключительно температурой.
Так и сейчас, в лицо ему дохнул холодный порыв ветра, вплетаясь своими невидимыми пальцами в длинные чёрные пряди. Ннойтора Джируга – пятый, это не так много, но и не так мало, верно? – прикрыл единственный глаз, наслаждаясь прикосновениями. Плюсов в том, чтобы стать арранкаром было определённо больше, чем минусов, и вот одним из таких плюсов была кожа. Спроси Заэля о её свойствах и тот с упоением учителя, нашедшего, наконец, благодарного слушателя, перечислит сто пятьдесят фактов или, может больше, но первым будет «кожа – самый большой орган». Джируге всегда казалось, что это – кишки, но нет так нет, Заэлю видней. Маски пустых чувствительны – что странно, ведь это кость – но не настолько. Разве что сколешь край, ненароком, тогда да: от боли и жить не хочется. Но кожа… она чувствует всё, даже полутона. Глядя на Мать-Пустыню, как мысленно величал её Квинта, он думал о том, что пески – это тоже кожа. И каждый раз, когда очередной безымянный адъюкас оставляет на них цепочки своих следов, Пустыня чувствует.
- Ннойтора-сама.
Он давно почувствовал Теслу, но в Тесле то и хорошо, что он умеет понимать настроение своего эспады. Конечно, даже и дебил бы выучился за такой срок, но надо отдать собственной фракции должное – дебилом тот не был. В конце концов, из Джируги учитель отвратительный, учиться на ошибках под его руководством занятие безнадёжное и болезненное, но нет, Тесла выдерживал раз за разом. Как кузнец всё бьёт молотом по стали, придавая ей нужный вид, так и Джируга выковал себе фрасьона. Он знал, что за его спиной Теслой восхищаются – вежливый, исполнительный, предупредительный и тихий, знал, что Теслу жалеют. И что не понимают – тоже знал.
- Вас желал видеть Владыка, - и снова, какой чудесный фрасьон! Только Тесла умеет произнести фразу с такой интонацией, что кажется, будто бывший шинигами, взгромоздившийся на трон, просит его прийти, а не приказывает. Будто Ннойтора сделает ему огромное одолжение, если придёт.
Все эти фокусы Теслы он знал, помнил, и по-своему ценил, не воспринимая, однако, подачкой на стол собственного самолюбия. Отношение Квинты к Айзену было простым до невозможной степени, как сказал бы Заэль, бинарная логика – либо да, либо нет. В случае Ннойторы, определённо, да. Айзен умел то, чего не умел сам Джируга, а именно – заставить идти за собой, причём, бежать вприпрыжку, весело обсуждая на бегу, как лучше отдать жизнь за Владыку, чтобы тому понравилось. Действие Айзеновской харизмы Ннойтора наблюдал не раз, но на Джиругу подействовала не она, а спокойное осознание, даже, скорей, приятие того факта, что Айзен – сильнее. Конечно, пятый номер в Эспаде оставлял ещё четыре фигуры перед ним, их, тех, кто сильней, но это была другая вариация силы. История с Одершванк доказала одну очень простую теорию Ннойторы – всегда есть куда расти. Нелл была объективно сильней, чем он, но немного хитрости, чуть-чуть дипломатии, и вот – мерзкая сучка, вызывавшая у него лютую ненависть одним фактом своего существования, глотнула немного песка. Или много, он не знал. Нелл перестала существовать для него ровно в тот миг, когда неуклюже поприветствовала песок под белокаменными сводами Лас-Ночес.
Сейчас Ннойтора занимал пятое место по силе, но со спокойной уверенностью фанатика считал, что явление это – временное. Потому что те четверо, что стояли перед ним, сдались. Улькиорру он не воспринимал серьёзным противником от слова совсем. Да, Куатро превосходил его по силе, но он закончил развиваться, сменяв стремление вперёд на шоры на глаза. Шорами этими был Айзен, или «Айзен-сама», как произносил с чувством и придыханием Шиффер. Дальше шла Халлибел. Вот на ней задумчивый взгляд единственного глаза Квинты задерживался дольше, чем на других. Тёмная лошадка, вроде бы и на виду, но чёрт её знает, что у этой женщины на уме. К слову, Халлибел была единственной представительницей противоположного пола, которую Ннойтора называл «женщиной». Все остальные делились на две категории. Бабы – те, у кого в голове то ли ветер гуляет, то ли мысли, как тараканы, расплодились и мешаются, мешаются. И самки – такие служили для известных целей, однако их услугами Ннойтора никогда не пользовался. После Шиффера шёл Барраган, тут Джируга тоже особой проблемы не видел. Король Пустыни, как он сам себя величал, давно уже сдал. Окружил себя преданными шутами, забыл о том, что Король может быть только один, да склонил голову перед Айзеном, принимая его предложение, как договор, хотя даже дураку становилось ясно, что это был ультиматум. Квинта вполне так утвердился на его счёт – сначала он вырежет всю фракцию Баррагана, а потом и его самого. Чисто из уважения к сединам. Не должны подданные видеть, как погибает Король. Последним в его списке был Старк, но тут для Квинты тоже вопросов не существовало. Старк впал в уныние, а оно, как известно, грех. Откуда ему это известно – про грех – Джируга не знал, но интуиции своей доверял. Рано или поздно, но Квинта станет первым. Рано или поздно.
Айзен был другим. Сравнивать его с эспадой всё равно, что ставить на одну доску слона и букашку. Айзен был не просто сильней, он был на совершенно ином уровне. Именно поэтому Ннойтора и последовал за ним и продолжал следовать до сих пор. Конечно, новые силы, способности, собственные покои в Лас-Ночес и всё подобное были приятными дополнениями, но лишь дополнениями.
- Только меня? Других эспад на аудиенцию не приглашали? – насмешливо сощурился Квинта. Тесла этого, конечно, не увидел, стоя позади, но услышал в голосе. А вы говорите – глаза. Вполне можно и без них обойтись.
- Нет, Ннойтора-сама.
- Видимо, я – любимчик, - хриплый смех Джируги пустил лёгкую улыбку и на губы Теслы.
Он подошёл ближе, встав по правую руку от Квинты, хотя правила этикета требовали вставать слева. Но Джируга терпеть не мог, когда к нему приближались со слепой стороны. Это Тесла запомнил в процессе «обучения», это и ещё целую тысячу других правил, составляющих основу его существования. – Пойдёшь со мной.
- Ннойтора-сама, Владыка настаивал на личном разговоре, - вопреки устоявшемуся мнению, Тесла мог возражать приказам Ннойторы. Не был он послушным болванчиком без собственной воли, такого рядом с собой Джируга не потерпел бы. Конечно, каждое возражение имело собственную цену. Вот и сейчас.
Мелодично звякнули браслеты и костлявые пальцы Квинты впились в его подбородок, но Тесла с лёгкостью удержался от болезненного вздоха, когда Джируга вздёрнул его лицо, заставляя смотреть себе в глаза. Окружённый тонкой серой радужкой, чёрный зрачок не уменьшился до размеров точки, а, значит, это не бешенство.
- Напомни мне, кому ты служишь, Тесла, - он не рычал. Наоборот, голос звучал сухо и холодно. Совсем как тысячи песчинок, которые царапают кожу при пыльной буре в пустыне, подумал Тесла. – Владыке или мне?
- Вам, Ннойтора-сама, - искренне ответил Тесла, хотя говорить, пока худые пальцы удерживают лицо в таком положении было, мягко говоря, неудобно.
Тысячу лет Ннойтора изучал взглядом лицо своего верного последователя. Изредка, конечно, приходилось напоминать, за кем тот следует, но исключительно для проформы. Потому что Тесла мог ошибаться только на словах. На деле же… легче ожидать, что собственная рука попробует удушить во сне, чем бунта Теслы. Это неправда, что Тесла боится его – слухи пускают те, кто наблюдают за их отношениями со стороны. Дураки.
- Можно, - наконец, суховато вынес свой вердикт Джируга и просиявший Тесла тут же потянулся к нему, прижался губами к обветренным губам Ннойторы. Тот не ответил, он редко когда отвечал и, конечно же, не обнял.
Наконец, Квинта отстранился. Ничего не сказал, даже не хмыкнул. В конце концов, у него и самого заморочек воз и маленькая тележка. Почему бы не спустить одну-единственную заморочку Теслы?
- А теперь пошли к Владыке.
Их шаги эхом отдавались под сводами Лас-Ночес, и Тесла, как всегда, шёл на шаг позади Квинты. Справа.
Фандом: Bleach
Название: Пустыня
Персонажи: Ннойтора Джируга, Тесла Линдокруз.
Рейтинг: R
Жанр: слэш
Пейринг: Ннойтора/Тесла
Статус: в процессе написания; часть первая
читать дальшеПосреди безжизненных песков великой пустыни Лас-Ночес не казался чужеродным элементом. Белокаменные стены словно продолжали пески. Так вздыбливаются льды, нарушая безбрежную гладь, чтобы застыть навсегда изломанными линиями. Между бескрайними льдами севера и великой пустыней различия были не особо значительны, а ночью – так особенно. Днём пустыня дышала жаром, опаляла, а миллиарды песчинок, подхваченные внезапным порывом ветра, тёрлись о кожу – неприятно, делая её грубей и закалённей. Ночью становилось холодно, так холодно, что немногочисленные обитатели пустыни либо закапывались поглубже в песок, либо проводили ночь в погоне за добычей, согреваясь от движений… либо жались друг к дружке, без особого, правда, успеха пытаясь греться. К слову, разделение на день и ночь здесь было условно – ведь солнца нет, только слепое белое яблоко луны – и смена суток определялась исключительно температурой.
Так и сейчас, в лицо ему дохнул холодный порыв ветра, вплетаясь своими невидимыми пальцами в длинные чёрные пряди. Ннойтора Джируга – пятый, это не так много, но и не так мало, верно? – прикрыл единственный глаз, наслаждаясь прикосновениями. Плюсов в том, чтобы стать арранкаром было определённо больше, чем минусов, и вот одним из таких плюсов была кожа. Спроси Заэля о её свойствах и тот с упоением учителя, нашедшего, наконец, благодарного слушателя, перечислит сто пятьдесят фактов или, может больше, но первым будет «кожа – самый большой орган». Джируге всегда казалось, что это – кишки, но нет так нет, Заэлю видней. Маски пустых чувствительны – что странно, ведь это кость – но не настолько. Разве что сколешь край, ненароком, тогда да: от боли и жить не хочется. Но кожа… она чувствует всё, даже полутона. Глядя на Мать-Пустыню, как мысленно величал её Квинта, он думал о том, что пески – это тоже кожа. И каждый раз, когда очередной безымянный адъюкас оставляет на них цепочки своих следов, Пустыня чувствует.
- Ннойтора-сама.
Он давно почувствовал Теслу, но в Тесле то и хорошо, что он умеет понимать настроение своего эспады. Конечно, даже и дебил бы выучился за такой срок, но надо отдать собственной фракции должное – дебилом тот не был. В конце концов, из Джируги учитель отвратительный, учиться на ошибках под его руководством занятие безнадёжное и болезненное, но нет, Тесла выдерживал раз за разом. Как кузнец всё бьёт молотом по стали, придавая ей нужный вид, так и Джируга выковал себе фрасьона. Он знал, что за его спиной Теслой восхищаются – вежливый, исполнительный, предупредительный и тихий, знал, что Теслу жалеют. И что не понимают – тоже знал.
- Вас желал видеть Владыка, - и снова, какой чудесный фрасьон! Только Тесла умеет произнести фразу с такой интонацией, что кажется, будто бывший шинигами, взгромоздившийся на трон, просит его прийти, а не приказывает. Будто Ннойтора сделает ему огромное одолжение, если придёт.
Все эти фокусы Теслы он знал, помнил, и по-своему ценил, не воспринимая, однако, подачкой на стол собственного самолюбия. Отношение Квинты к Айзену было простым до невозможной степени, как сказал бы Заэль, бинарная логика – либо да, либо нет. В случае Ннойторы, определённо, да. Айзен умел то, чего не умел сам Джируга, а именно – заставить идти за собой, причём, бежать вприпрыжку, весело обсуждая на бегу, как лучше отдать жизнь за Владыку, чтобы тому понравилось. Действие Айзеновской харизмы Ннойтора наблюдал не раз, но на Джиругу подействовала не она, а спокойное осознание, даже, скорей, приятие того факта, что Айзен – сильнее. Конечно, пятый номер в Эспаде оставлял ещё четыре фигуры перед ним, их, тех, кто сильней, но это была другая вариация силы. История с Одершванк доказала одну очень простую теорию Ннойторы – всегда есть куда расти. Нелл была объективно сильней, чем он, но немного хитрости, чуть-чуть дипломатии, и вот – мерзкая сучка, вызывавшая у него лютую ненависть одним фактом своего существования, глотнула немного песка. Или много, он не знал. Нелл перестала существовать для него ровно в тот миг, когда неуклюже поприветствовала песок под белокаменными сводами Лас-Ночес.
Сейчас Ннойтора занимал пятое место по силе, но со спокойной уверенностью фанатика считал, что явление это – временное. Потому что те четверо, что стояли перед ним, сдались. Улькиорру он не воспринимал серьёзным противником от слова совсем. Да, Куатро превосходил его по силе, но он закончил развиваться, сменяв стремление вперёд на шоры на глаза. Шорами этими был Айзен, или «Айзен-сама», как произносил с чувством и придыханием Шиффер. Дальше шла Халлибел. Вот на ней задумчивый взгляд единственного глаза Квинты задерживался дольше, чем на других. Тёмная лошадка, вроде бы и на виду, но чёрт её знает, что у этой женщины на уме. К слову, Халлибел была единственной представительницей противоположного пола, которую Ннойтора называл «женщиной». Все остальные делились на две категории. Бабы – те, у кого в голове то ли ветер гуляет, то ли мысли, как тараканы, расплодились и мешаются, мешаются. И самки – такие служили для известных целей, однако их услугами Ннойтора никогда не пользовался. После Шиффера шёл Барраган, тут Джируга тоже особой проблемы не видел. Король Пустыни, как он сам себя величал, давно уже сдал. Окружил себя преданными шутами, забыл о том, что Король может быть только один, да склонил голову перед Айзеном, принимая его предложение, как договор, хотя даже дураку становилось ясно, что это был ультиматум. Квинта вполне так утвердился на его счёт – сначала он вырежет всю фракцию Баррагана, а потом и его самого. Чисто из уважения к сединам. Не должны подданные видеть, как погибает Король. Последним в его списке был Старк, но тут для Квинты тоже вопросов не существовало. Старк впал в уныние, а оно, как известно, грех. Откуда ему это известно – про грех – Джируга не знал, но интуиции своей доверял. Рано или поздно, но Квинта станет первым. Рано или поздно.
Айзен был другим. Сравнивать его с эспадой всё равно, что ставить на одну доску слона и букашку. Айзен был не просто сильней, он был на совершенно ином уровне. Именно поэтому Ннойтора и последовал за ним и продолжал следовать до сих пор. Конечно, новые силы, способности, собственные покои в Лас-Ночес и всё подобное были приятными дополнениями, но лишь дополнениями.
- Только меня? Других эспад на аудиенцию не приглашали? – насмешливо сощурился Квинта. Тесла этого, конечно, не увидел, стоя позади, но услышал в голосе. А вы говорите – глаза. Вполне можно и без них обойтись.
- Нет, Ннойтора-сама.
- Видимо, я – любимчик, - хриплый смех Джируги пустил лёгкую улыбку и на губы Теслы.
Он подошёл ближе, встав по правую руку от Квинты, хотя правила этикета требовали вставать слева. Но Джируга терпеть не мог, когда к нему приближались со слепой стороны. Это Тесла запомнил в процессе «обучения», это и ещё целую тысячу других правил, составляющих основу его существования. – Пойдёшь со мной.
- Ннойтора-сама, Владыка настаивал на личном разговоре, - вопреки устоявшемуся мнению, Тесла мог возражать приказам Ннойторы. Не был он послушным болванчиком без собственной воли, такого рядом с собой Джируга не потерпел бы. Конечно, каждое возражение имело собственную цену. Вот и сейчас.
Мелодично звякнули браслеты и костлявые пальцы Квинты впились в его подбородок, но Тесла с лёгкостью удержался от болезненного вздоха, когда Джируга вздёрнул его лицо, заставляя смотреть себе в глаза. Окружённый тонкой серой радужкой, чёрный зрачок не уменьшился до размеров точки, а, значит, это не бешенство.
- Напомни мне, кому ты служишь, Тесла, - он не рычал. Наоборот, голос звучал сухо и холодно. Совсем как тысячи песчинок, которые царапают кожу при пыльной буре в пустыне, подумал Тесла. – Владыке или мне?
- Вам, Ннойтора-сама, - искренне ответил Тесла, хотя говорить, пока худые пальцы удерживают лицо в таком положении было, мягко говоря, неудобно.
Тысячу лет Ннойтора изучал взглядом лицо своего верного последователя. Изредка, конечно, приходилось напоминать, за кем тот следует, но исключительно для проформы. Потому что Тесла мог ошибаться только на словах. На деле же… легче ожидать, что собственная рука попробует удушить во сне, чем бунта Теслы. Это неправда, что Тесла боится его – слухи пускают те, кто наблюдают за их отношениями со стороны. Дураки.
- Можно, - наконец, суховато вынес свой вердикт Джируга и просиявший Тесла тут же потянулся к нему, прижался губами к обветренным губам Ннойторы. Тот не ответил, он редко когда отвечал и, конечно же, не обнял.
Наконец, Квинта отстранился. Ничего не сказал, даже не хмыкнул. В конце концов, у него и самого заморочек воз и маленькая тележка. Почему бы не спустить одну-единственную заморочку Теслы?
- А теперь пошли к Владыке.
Их шаги эхом отдавались под сводами Лас-Ночес, и Тесла, как всегда, шёл на шаг позади Квинты. Справа.
@темы: моё, творчество, Bleach
-
-
29.02.2024 в 02:35Посетите также мою страничку
anotepad.com/note/read/g2ye2759 открытие счета в иностранном банке что надо знать
33490-+