Свобода, доступная только птицам, взмывающим в высокое и холодное небо - то серое от грозовых туч, то чёрное и ночное, то полыхающее багряным закатом - вот, что такое Его Бледное Сиятельство.
Плавное скольжение змеи, в последнем и самом страшном броске настигающей добычу, чтобы впиться зубами, чтобы отравить своим изысканным ядом, сжать в смертельных гибких объятиях сверкающих чешуёй колец - вот медленный танец Герцога.
Может быть, именно поэтому майя взяли в свой пантеон божество в виде пернатого, окрылённого змея? Может быть, это было памятью, предчувствием знания о сверкающем великолепии Его Сиятельства? Ведь он так тепло вспоминал о Земле среди космического холода... ведь он бывал здесь, не раз, не два, оставаясь тенью, кочующей из мифа в миф, от народа к народу, из пантеона в пантеон, тенью, тревожащей умы и сердца тех, чей век так недолог?
Нельзя смотреть на солнце, не прикрывая глаз - обожжёшь сетчатку.
Что же говорить о том, чьё сияние затмевает все сверхновые?
Герцог медленно стягивает перчатки, обнажая руки, за прикосновение которых сражались великие государи, чьи имена давно канули в небытие. Чистая поэзия в каждой фаланге - его пальцы. И, как настоящая поэзия, они могут дарить восторг, наслаждения, жизнь - и боль, страдания и смерть. Его Сиятельство окунает ладони в холодную воду и улыбается. Соль - это слёзы Земли, он омывает Океаном слёз свои руки и, шутя, слизывает капли с кончиков пальцев.
Он помнит этот вкус.